Эксперт Сергей Толкачев рассуждает о том, что на смену мерам по борьбе с перегревом экономики пришла задача не допустить ее переохлаждения:
Безусловно, признаки охлаждения российской экономики есть. Наши ведущие аналитические центры стали говорить об этом где-то с ноября 2024 года, когда стал фиксироваться тот факт, что динамика второй половины года существенно уступает той положительной динамике первой половины года.
В частности, в обзоре Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (этот обзор можно посмотреть и сейчас) было зафиксировано, что динамика ВВП к предшествующему периоду во втором квартале была 101,7%, в третьем квартале – 100,6% (то есть прирост уже только на 0,6%), а в четвертом квартале – 101,2% (то есть прирост на 1,2%, что все же существенно меньше, чем 1,7% во втором квартале). А особенно показательной была ситуация по инвестициям: в первом квартале 2024 года – 103,5%, во втором – 100,8%, в третьем – 100,6%.
Так что рост ВВП за год на 4,1%, о котором докладывал председатель правительства, был обеспечен высокой положительной динамикой в основном первого полугодия и только отчасти – второго, где по ряду отраслей все же произошел прирост. Произошел он за счет того, что в четвертом квартале имел место некий всплеск на фоне закрытия всех балансов в стиле штурмовщины времен СССР – когда нужно к концу года что-то выполнить, обязательно сдать, особенно по проектам, финансируемым из госбюджета, чтобы показать, что выделенные средства не были потеряны.
Итак, уже во второй половине прошлого года отмечалось торможение динамики роста экономики. При этом Минэкономразвития, делая прогноз на 2025-2027 годы, твердил вслед за Центральным банком, главным нашим борцом с перегревом экономики, что нельзя допустить экономически необоснованного роста, вызванного избыточными расходами. В общем, тоже боролся с перегревом. Но сейчас, видимо, пересмотрел свою позицию и озабочен уже охлаждением и рисками переохлаждения, то есть состоянием, в котором экономика входит в депрессию.
Причины происходящего очевидны – с самых высоких трибун уже было заявлено, что кредитно-денежная политика у нас чрезмерно жесткая. Хорошо еще, что у нас от кредитного стимулирования зависит не столь многое, сколь на Западе. У нас предприятия финансируют инвестиции более чем наполовину за счет собственных средств, а не за счет заемных, как обычно в рыночной экономике. Но пусть даже доля банковских кредитов в финансировании инвестиций у нас не превышает 15%, жесткая денежно-кредитная политика способна затормозить инвестиционную активность предприятий в целом.
Так что торможение инвестиций происходит, даже несмотря на бюджетные импульсы в виде государственного финансирования. Оно ведь тоже имеет ограничения. Видимо, экономика дошла до момента, когда госфинансирование, госинвестиции используются по максимуму, а других финансовых источников для поддержания экономического роста уже нет. Конечно, играют роль и другие факторы: санкции, нехватка рабочей силы, ресурсно-материальные ограничения и так далее. Но основным, видимо, остается нехватка кредитных ресурсов на развитие экономики.