Эксперт Сергей Толкачев рассуждает о том, что правительство рассматривает два разнонаправленных тренда в отношении бюджетной помощи бизнесу:
Я несколько лет занимаюсь анализом мер государственной поддержки и постоянно убеждаюсь в том, что фактически у нас поддержка из бюджетов разных уровней осуществляется как частичная и весьма незначительная компенсация огромных потерь и дополнительных расходов, которые компании, промышленные прежде всего, вынуждены нести, занимая по высокой ставке у банков. Многие виды мер господдержки так и называются – компенсации выплат по кредитам банков. То есть банк предоставляет компании кредит – допустим, на пополнение оборотного капитала – под 15-18%. И одновременно указывает, что она может воспользоваться мерами господдержки, где будут частично компенсированы эти расходы.
Объем компенсаций обычно указывается в долях от ключевой ставки – скажем, 50% от нее. Эти 50% от ключевой ставки могут означать всего 8-10%, но даже при этом предприятиям становится немного более выгодным занимать у банков. Если кредит они брали под 18%, то за вычетом этой компенсации у них получится кредит под 8%. Что тоже достаточно много, но все-таки уже позволяет сводить концы с концами. А банки получают фактически дополнительное финансирование из государственного бюджета в результате огромного количества вот этих программ мер поддержки.
Теперь, как я понимаю, Минфин предлагает ввести верхний предел кредитной ставки, выше которой бюджет не будет субсидировать льготные займы. Это нервная реакция ведомства как распорядителя бюджетных средств на рост числа программ и выплат по мерам поддержки, связанным с компенсацией расходов коммерческих компаний на обслуживание банковских кредитов. В принципе, реакция Минфина понятна: растет ключевая ставка – растут и коммерческие ставки, по которым коммерческие банки дают кредиты промышленным компаниям. Тем, в свою очередь, чтобы не обанкротиться, нужно просить большее возмещение по программам субсидирования, что они, видимо, и делают. И Минфин, видя рост расходов на субсидирование из бюджета, пытаются их сократить.
Он поступает, как всегда, как настоящий бухгалтер: где можно только сократить расходы, там он и пытается это сделать. А Минпромторг, на котором висит ответственность за состояние промышленного комплекса, понимает, что если компании будут получать меньшую компенсацию из бюджета за свои огромные выплаты по кредитам коммерческим банкам, начнет рушиться промышленность, начнут рваться производственные цепочки, которые сейчас нужно налаживать – и с импортозамещением, и прочим вещами. Поэтому Минпромторг и предлагает другую, более мягкую идею – отказаться от ключевой ставки при расчете штрафа за невыполнение требований выдачи госсубсидии.
В целом это весьма болезненное положение дел, поскольку промышленные компании являются заложниками ситуации и как бы источником питания для банковского сектора. У нас давно уже сложилась весьма неравноправная, несправедливая, неэквивалентного система перекачки средств от промышленного капитала к банковскому. Промышленному капиталу все труднее становится заниматься инвестициями, тем более сейчас – восстанавливать производственные цепочки, искать новые формы, новые способы инвестиций. На фоне ужесточения кредитно-денежной политики это делать все сложнее, а ужесточение продолжается.
Поэтому закономерно идет инспирированная таким ужесточением борьба между этими мощными министерствами – за то, чтобы, с одной стороны, сбросить с себя ответственность, а с другой стороны, обеспечить выполнение требуемых от министерства функциональных обязательств.