Эксперт Сергей Толкачев рассуждает о том, что Счетная палата сообщила о профиците бюджета ПФР и ФСС в 2022 году:
Разумеется, этот «успех» Пенсионного фонда является конъюнктурным, ситуативным, достаточно временным – практически вся история фонда связана с тем, что он глубоко дефицитен по своей природе. Сама модель нашего Пенсионного фонда, который в основе своей является перераспределительным, то есть перераспределяет доходы от работающих сейчас граждан в пользу тех, которые в настоящий момент уже вышли на пенсию. В основе, повторюсь, именно перераспределительная модель, которая пыталась быть дополненной накопительной моделью.
Но мы хорошо знаем, что эти накопительные технологии себя не оправдали и от них в конце концов отказались. Попытка превратить наш государственный Пенсионный фонд в разновидность западных инвестиционных пенсионных фондов, собирающих деньги с работающих сейчас людей в течение срока их работы и вкладывающих собранное в ценные бумаги, финансовые инструменты, финансовые активы, а затем за счет этих доходов выплачивающих стабильно высокую длительную пенсию пенсионерам, которые на эти деньги разъезжают по мировым курортам, у нас категорически не удалась. По целому комплексу причин.
Надо сказать, что эта схема даже на Западе временна, нездорова и порочна. Сейчас там пенсионные фонды рушатся, поскольку рушатся фондовые рынки – их спекулятивный потенциал исчерпан, и они уже не в состоянии обеспечивать стабильный рост выплат по этим пенсионным вложениям. А наша перераспределительная, а не накопительная пенсионная система в своей основе по определению, по смыслу является глубоко дотационной – там среднем около 50% дотаций или трансфертов, как это называют, из федерального бюджета.
То есть, фактически, половину того, что потребляют нынешние пенсионеры, им обеспечивают отчисления в Пенсионный фонд нынешних работающих людей, а другую половину доплачивает государственный бюджет из своих общих доходов. Это лишний раз доказывает, что Пенсионный фонд как таковой даже не имеет особого смысла. Как может существовать структура, которая многие годы наполовину убыточна, которую постоянно дотируют на половину ее расходов? При этом мы знаем прекрасно о нескромных, избыточных расходах Пенсионного фонда на свое собственное потребление.
Начиная с 1990-х годов, когда Пенсионный фонд освоил свои финансовых технологии, он стал строить для себя лучшие здания в каждом городе, где располагались его филиалы. На фоне обветшалых школ, домов культуры красовались блестящие, новые модерновые строения Пенсионного фонда, где занимались перераспределением средств несчастным пенсионерам – средств, наполовину собранных по существующим технологиям, а наполовину взятых из дотаций из госбюджета.
В общем, текущий успех, очевидно, связан был с тем, что из федерального бюджета были запланированы и получены в увеличенном объеме трансферты. Они, по сути, подскочили в общем объеме доходов фонда с 40% до 49,5%. И на этом фоне при, видимо, определенном сокращении расходов из-за избыточной смертности на фоне ковида и его последствий, на счетах ПФР образовались дополнительные неизрасходованные средства. Которые составили профицит в размере 1,1 триллиона рублей.
Так что тут весь вопрос не в эффективности работы Пенсионного фонда, а в размере трансфертов, получаемых из федерального бюджета. А проблемы закрепленных за ПФР доходов хорошо известны: чем больше развивается серая, теневая экономика, тем меньше отчислений предпринимателей в Пенсионный фонд – и тем больше его проблемы и больше дотации из федерального бюджета.