Эксперт Сергей Хестанов рассуждает о том, что Минфин отчитался о рекордных расходах в конце года:
То, что дефицит получился выше ожидаемых цифр, не стало неожиданностью: вся динамика указывала на то, что он будет выше первоначального прогноза. Но если посмотреть, каков его масштаб относительно ВВП, то предварительно получится всего 1,7%. Конечно, эти данные еще будут уточняться, но величина дефицита в любом случае останется достаточно скромной.
К сожалению, нет научно обоснованной цифры того, какой дефицит допустим, а какой – уже опасен. Но многие страны – те же США, например – довольно долго живут с высоким дефицитом бюджета, и это не выливается ни в какие особые потрясения. А по европейским нормам считается желательным поддерживать дефицит на уровне до 3% ВВП. С некоторой долей условности можно считать, что и для России безопасным является этот уровень.
Правда, значение имеет не только уровень дефицита, но и то, как долго он сохраняется. В отечественной истории последних 15 лет имело место прецеденты, когда дефицит был выше 3%, но длилось это очень недолго. Наверно, последний пример высокого дефицита бюджета, который вызвал катастрофу, был в 1998 году. С тех пор бюджетная дисциплина в России сильно выросла, и если даже дефицит бюджета превышал 3% ВВП, то очень быстро приходил в норму.
Так что пока дефицит нашего бюджета беспокойства не вызывает. Однако есть ряд рисков, которые могут реализоваться в обозримом будущем. Это, во-первых, все, что связано с дополнительными санкциями применительно к расчетной инфраструктуре. В последнее время приходит много сообщений о том, что российские компании сталкиваются с серьезными трудностями и есть, например, проблемы с возвратом валютной выручки. А во-вторых, те санкции, которые недавно были приняты по отношению к нашим нефтяным компаниям и танкерам, еще проявят себя.
Где-то в районе марта-апреля мы это увидим, и их последствия могут быть серьезными. Они могут повлиять на доходную часть бюджета – и, значит, увеличить дефицит. Наконец, есть связь, которая многими экономистами отрицается, но на практике проявляется довольно ярко: обычно за ростом дефицита бюджета идет ослабление рубля.
Так было в 2008 году, в 2015 году. То есть это – достаточно обычное явление: вслед за ростом дефицита бюджета нарастает и тенденция к ослаблению рубля. Хотя связь там не прямая, но все же дефицит бюджета давит на рубль.
Так вот, сейчас этот фактор давления на рубль второстепенен, а на первое место выходят проблемы с валютной выручкой и, возможно, с экспортом нефти. Но дополнительное давление на рубль рост дефицита бюджета создавать тоже может.
И все же, повторю, пока нам и до уровня в 3% далеко. А рекорд 2008 года – дефицит в 7,9% ВВП – очень быстро сокращался: уже в 2009 году он составлял 3,9%, а годом позже мы вышли в профицит.
В общем, пока не произошло сильного падения экспорта нефти и поступлений от него, ждать сильного провала по дефициту бюджета не стоит. Но затруднения с валютной выручкой, как и сложности, вызванные прощальными санкциями Байдена, мы еще увидим. И, возможно, Трамп будет даже расширять санкции – причем не исключено, что куда активнее Байдена.