Эксперт Андрей Кабацков рассуждает о том, что зарплатные ожидания женщин оказались на 23 тыс. ниже мужских:
Женщины хотят меньше денег — сообщают нам журналисты «Известий», ссылаясь на исследование hh ru. И затем при помощи массы цифр, мнений экспертов, тоже женщин, оправдывают данную ситуацию различными обстоятельствами. Используются категории «гендерный разрыв», упоминается о запросе, направленном в Минтруд. И? И ничего. По сути, в тексте конструируется поддержка дискриминационного гендерного дискурса. Подбор цитат, порядок изложения и комментирования данных исследований и статистики доносит до читателей мысль о том, что это типично и естественно для сырьевой экономики.
Автор сравнивает ситуацию только с формальным законом, игнорируя общественные отношения, которые привели к данному положению вещей, игнорируя общественные консенсусы, которые создали этот дисбаланс, игнорируя абсолютную ненормальность происходящего, когда на рынок труда выходят представители гендерной группы, уже настолько разуверившиеся в системе социальной справедливости, что заранее сокращающие собственные притязания на конкретные места. Работники hh ru, скорее всего, смотрят на данные, игнорируя человеческий фактор.
Для журналиста такое восприятие информации — признак глубоких сдвигов в отечественной журналистики, в этических нормах и ценностях, которыми авторы журналистских текстов руководствуются в собственной работе. Печально читать подобные произведения.
О чем говорят все же цифры исследования hh ru. О том, что на рынке труда нарушаются права громадного числа людей. К слову, не только женщин, а всех работников. Перед нами верхушка айсберга трудового конфликта. Предприниматели — они же работодатели — требуют от наемных сотрудников «задержаться на работе», взять работу домой, выйти внеурочно. Женщины при этом оказываются в более уязвимом положении. И не нужно при помощи подобранных цитат от экспертов перекладывать ответственность на самих женщин. Видимо, процессы дискриминации зашли так далеко, что в публичном пространстве мы видим уже искажение моделей трудовой конкуренции на основе гендерной дискриминации.
Поведение человека при поиске работы весьма рационально. Он взвешивает собственную ситуацию, необходимость в заработке, внешние условия и калькулирует запрос на зарплату. И вот мы видим, что исследования трудовых агентств, даже если они выполнены с нарушением требования репрезентативности, все равно демонстрируют много лет существующий дисбаланс между оплатой труда мужчин и женщин. Причем в статье автор приводит данные, что женщины в последние годы стремятся осваивать так называемый «мужской» фронт работ.
Возможно, это еще одно свидетельство того давления, которое оказывается на женщин на рынке труда. Поиск работы оказывается настолько труден, что издержки, присущие гендерно ориентированным профессиям, перестают восприниматься в качестве барьера.
Подведем итоги. Исследования рынка труда регулярно высвечивают перед нами проблемы, связанные с трудовыми конфликтами. В данном случае наблюдаются последствия сложных коллизий, в которых оформлялась модель трудового взаимодействия между работодателем и наемным персоналом в первые десятилетия нового века, в годы экономического роста и бурного расцвета малого и среднего предпринимательства. Эта модель, судя по приведенным цифрам из исследования hh ru, носит гендерно дискриминационный, по отношению к женщинам, характер. Ее масштаб, распространенность, конкретные формы реализации в трудовой сфере цифры исследования не позволяют оценить. Да и нужны тут исследования иного рода.
И вина за такие последствия лежит в том числе на журналистах и редакциях авторитетных СМИ (но не только на них!), которые считали, что письмо чиновнику — это все, что они должны делать, и выхолащивали жанр аналитических статей до набора цитат и беззубых сентенций.