Эксперт Андрей Кабацков рассуждает о том, что 64% офисных сотрудников в России сталкиваются с переработками:
Профессия офисного работника появилась в новейшей истории России. В самом начале, на рубеже XX-XXI века, работа в офисе обладала высокой привлекательностью. По сравнению с заводским цехом, комнатками заводоуправлений и проектных институтов, офисный работник попал в облагороженное евроремонтом пространство, зачастую получал в личное пользование офисный компьютер, трудился по гибкому графику (тогда это считалось в порядке вещей) и зарабатывал заметно больше денег, чем его предшественник — конторский служащий советской эпохи.
Время шло. Офисных работников становилось все больше. Кризисы и экономические обстоятельства заставили пересмотреть отношение к наемному персоналу. Его сокращали, усложняли условия найма и работы. В 2013 году в ходе глубинного интервью одна из интервьюируемых рассказывала автору этих строк, что при приеме на работу с нее взяли расписку, в которой она обязалась не выходить замуж без согласования с начальником и не рожать ребенка. В терминах марксисткой традиции характер отношений, формировавшихся между предпринимателями и наемными работниками, описываются в терминах «эксплуатации». Впрочем, в современной социологической традиции тема труда ушла на маргинальную обочину, она была неинтересна ни власти, ни обществу, ни самим социологам.
В итоге мы наблюдаем, как за четверть века новой экономической жизни закрепились несправедливые иерархии в производственной среде. Офисный мир, в силу подвижности и динамики, позволяет увидеть перекосы социальных взаимодействий более явно. Офисный работник практически бесправен, он ставится работодателем в заведомо некомфортные условия, его заставляют оставаться после работы, норовят поставить на рабочий компьютер программу, фиксирующую все действия, зачастую контролируют все рабочее пространства посредством видеокамер и не позволяют даже слова молвить по этому поводу.
Офисная работа давно потеряла блеск и лоск первых лет российского предпринимательства. Специфика офисной работы в том, что приходится рутинно выполнять множество мелких операций. В отличие от работника на заводском конвейере, сохраняются некоторые возможности менять порядок этих операций, но неизменным остается одно — результаты труда, конкретные и наделенные ценностью, ускользают из поля зрения. Ибо они приносят прибыль и потому предъявляются в качестве товара, услуги или социального блага совсем другими людьми.
Причем, в отличие от рабочего прошлого века, вход в офисный мир по-прежнему требует преодоления высокого образовательного порога. Образование в вузе формирует ориентиры, ценности и предпочтения, а также социальные ожидания человека. В офисе ничему из этого не суждено реализоваться. Утрата смысла деятельности – это системный кризис офисной культуры. В других странах для его преодоления используются различные стратегии корпоративной культуры. В российских условиях корпоративная культура стала еще одним инструментом контроля за поведением наемного персонала. Иных функций она практически не обрела. Затратные формы игровой корпоративной культуры быстро исчезли из репертуара кадровых и управленческих служб.
Стоит ли удивляться, что социологи фиксируют все признаки затяжного и глубокого кризиса. Люди, способные оценить результаты собственного труда, стремящиеся принести пользу и сделать на этом карьеру, что рационально и разумно, сталкиваются с реальностью, где труд не ценится и теряет смысл. И нет общего языка, на котором общество и сами офисные работники могли бы обсудить этот тупик. Нет каналов коммуникации с работодателем, по которым можно было бы взаимодействовать. Мир отечественного предпринимательства в настоящее время выглядит закрытым на все двери, совершенно не готовым к диалогу ни с кем, и не способный на этот диалог. Перспективы офисной среды выглядят далеко не радужными.