Эксперт Александр Багин рассуждает о том, что «Норникель» зарезервировал $2 млрд для компенсации последствий аварии:
Если помните, Потанин публично заявил практически буквально: «Сколько надо, столько и заплатим». Но здесь возникает проблема: что будут выплачивать? Штраф или возмещение вреда окружающей среде? С точки зрения штрафов 2,1 миллиарда долларов – это много. У штрафа все-таки немного другая функция – он представляет собой наказание за нарушение законодательства. А с точки зрения возмещения вреда окружающей среде это действительно адекватная сумма, потому что возмещение этого вреда можно осуществлять только в натуральной форме – за счет проведения работ по восстановлению нарушенных естественных экологических систем.
У нас есть методика исчисления размера вреда водным объектам, по которым считалась эта сумма. Но методика эта не совсем совершенна с точки зрения того, что деньги, которые сейчас начислены, должны идти в бюджет. Недавно были приняты поправки в Бюджетный кодекс, в соответствии с которыми компенсация вреда больше не должна зачисляться в бюджет муниципального образования, как было раньше. Сейчас эти средства подлежат зачислению в федеральный бюджет. А вот каким образом они пойдут далее на восстановление природной среды в месте аварии, очень большой вопрос. Потому что после поступления денег в федеральный бюджет нужно вносить поправки в Бюджетный кодекс, которые предусматривали бы перенаправление этих денег, их целевое использование на проведение восстановительных работ.
Пока мне механизм перенаправления неизвестен – он еще не предусмотрен. Поэтому возникает вопрос о целесообразности взыскивания ущерба таких размеров в денежной форме. Да, компания нарушила законодательство и должна понести наказание. Но штрафные санкции нужно отделять от реальных расходов на оплату восстановительных работ. И мировой опыт свидетельствует, что это важно. Многие развитые страны отказались от возмещения вреда в денежной форме, зато на основе общепризнанного принципа «загрязнитель платит» виновник такой аварии должен самостоятельно, не дожидаясь судов и решений по определению размеров вреда, приступить к ликвидации аварии, локализации разлитых нефтепродуктов и их сбору – и, естественно, работе по восстановлению нарушенной природной среды.
Как правило, судебные разбирательства, которые могут длиться месяцами, а то и годами, не являются препятствием для того, чтобы виновник самостоятельно приступил к ликвидации последствий. И как бы «Норильскому никелю» в итоге не пришлось дополнительно потратить сопоставимую сумму на проведение работ по восстановлению природы. С него ведь этой ответственности никто не снимал.